Газета «Остров спасения» Дарвинского заповедника опубликовала историю о том, как в 1996 году действия Анатолия Чубайса привели к резкому обмелению Рыбинского водохранилища.

«В том году произошло катастрофическое снижение уровня не только Рыбинского, но и всех волжских водохранилищ. Дело в том, что печально известный Анатолий Чубайс, заправлявший в то время всей энергетикой страны, решил провести глобальный эксперимент и выработать максимальное количество электроэнергии за счет гидроэлектростанций, сэкономив на нефтепродуктах и газе для тепловых электростанций. Поэтому 1996 год вошел в историю волжского каскада водохранилищ как год катастрофически низкого уровня», — вспоминает ведущий научный сотрудник Дарвинского заповедника, кандидат биологических наук Андрей Кузнецов.

В результате к моменту нереста рыбы вода опустилась ниже уровня прибрежной растительности, которая в норме всегда затапливалась.

«А большинство наших рыб, особенно такие, как щука, лещ, плотва, синец, относятся к видам фитофилам, что в переводе на русский означает «любящие растительность». Но это не значит, что они ей питаются. Затопленная растительность необходима им именно для нереста: её наличие стимулирует икрометание, к ней же прикрепляется рыбья икра. Как говорят специалисты-ихтиологи: «Затопленная трава должна щекотать брюшко подошедших на нерест самок». Если такой растительности нет, и рыба не получает необходимой стимуляции, выйдя на мелководье, то эти рыбы метать икру не могут. Что в 1996 году и произошло», — объяснил учёный.

По cловам Андрея Кузнецова, крупные самки щуки с брюхом, полным икры, встречались ему в 1996 году даже в июле. При этом они сильно болели, потому что резорбция – процесс рассасывания невыметанной икры – протекает у рыб очень болезненно. Многие особи из маточного поголовья тогда либо погибли, либо, тяжело переболев, не смогли участвовать в нересте следующего года.

«Берега водоёма в ту весну выглядели просто ужасно – выше очень низкого уреза воды располагалась зона тёмно-серой, почти чёрной липкой грязи, а прошлогодняя растительность располагалась намного выше уреза воды и была совершенно недоступна для рыб. Обнажились участки дна, ранее никогда не освобождавшиеся от воды», — добавил он.